Об Африке слышали все, но мало кто знает о ней что-нибудь дельное. Алмазы, апартеид, мыс Доброй Надежды, Нельсон Мандела – частенько именно этим ограничиваются знания большинства из нас. С апартеидом покончено, алмазы нас не интересовали, а вот до мыса Доброй Надежды мы все же доехали, как следует поколесив перед этим по юго-западной части ЮАР.

Но сначала нас ждал длинный межконтинентальный перелет. Если летишь с запада на восток, то потом несколько дней страдаешь от «джет-лага» из-за немыслимой разницы во времени. Зато если лететь через экватор, да еще и почти строго «вниз» по карте, то это угрожает лишь многочасовым пребыванием на борту и парой пересадок. А в остальном – настоящее волшебство: из лета попадаешь в зиму, из зимы – в лето. Или как мы, вылетев из промозглой Москвы, попали прямиком в великолепную африканскую весну – начало мая по-местному.

По прилету – вечер в Кейптауне, но уже на следующий день ожидавшие нас шесть «Туарегов» готовы были отправиться в 1000‑километровый путь, проложенный экспертами из Volkswagen Experience. Впереди – города, деревни, лоджи, горы, дороги, проколы, саванны, разнообразное «зверье» и заветный финиш на мысе Доброй Надежды.

А: Кейптаун

В ЮАР сейчас не очень, если так можно сказать, спокойно. И нас сразу предупредили, что разгуливать ночью в незнакомых местах лучше не стоит. Да у нас и времени особо не было. Зато днем туристический Кейптаун – вполне цивилизованный и довольно красивый.

В центральной, портовой части города (Water Front) – десятки кафе, ресторанов, прогулки на катерах, музыкальные «банды», воодушевленно исполняющие некий микс из национальных мелодий и известных шлягеров, снующие туда-сюда такси и величественно возвышающаяся к юго-западу от города Столовая гора, по плоской вершине которой, стелятся, словно намагниченные, облака.

Но откуда взялись окровавленные люди? Вампирские зубы, отрезанные руки, разорванные одежды, вызывающие костюмы… Ах да, сегодня первый день после Хэллоуина! Судя по всему, отмечали праздник ночью в Кейптауне с большим размахом, раз до сих пор ходят, рычат и всячески пытаются запугать народ своим страшным видом. Хорошо, что уже завтра нас ждет другая Африка – дикая и безлюдная.

В: Пески Атлантиса

Утром прощаемся с Кейптауном – с ним мы встретимся через пять дней. Колонна «Туарегов» под предводительством Андреаса и Роберта, отчаянных инструкторов VW Experince, отправляется на север страны. Отчаянных потому, что на их счету, например, грандиозное путешествие с португальского мыса Рока до нашего Магадана. А уж Африку они исколесили вдоль и поперек.

Но тем удивительнее было узнать, что для нашей экспедиции эти ребята выбрали совершенно обычные VW Touareg, некоторые без внедорожного пакета Terrain Tech, а «запасок» нет даже у головной машины, «Туарега» прошлого поколения. Андреас заверил нас, что за время своих странствий по Африке он не пробил ни единого колеса, но спокойнее от этого не стало…

Первый день в основном ушел на знакомство с асфальтовыми дорогами ЮАР: что к Атлантису, что к вечернему лоджу Bushmans Kloof мы ехали почти все время по обычным шоссе. Несмотря на большую площадь страны, в ЮАР не так много асфальтированных дорог. Зато те, что есть, в почти безупречном состоянии: разметка, свежие дорожные знаки, предупреждающие, например, о возможном появлении бабуинов.

Атлантис – настоящая песчаная пустыня. На подъезде спускаем шины – где-то до 1,3-1,5 атмосферы. Включаем «понижайку», поднимаем пневматикой кузова (те, у кого все это добро есть в составе Terrain Tech) и через редкий лесок пробираемся к пустыне. Почти все растения вокруг для нас кажутся абсолютно незнакомыми. По-крайней мере я их вижу впервые.

Атлантис сражает наповал своей ослепительной белизной. Невероятно яркий песок! И очень мелкий – смерть для фотоаппаратуры и неправильной обуви. Ветер забивает его во все щели, а нога на барханах то и дело увязает далеко выше щиколотки. Но все же здешний песок не такой сыпучий, как в Чили. Местами он довольно плотный, хрустит под ногой, как синтетический снег. Но все же, когда Андреас, показывая рукой на дюны, говорит: «Вот вам развлечение на ближайшие три часа!», – мы сначала осторожничаем. Однако уже через полчаса, прощупав местность, лихо бросаем автомобили через дюны или эффектно мчим в заносе.

Честно говоря, «Туарегу» весь его внедорожный арсенал на таком покрытии не особо нужен: с песками легко справлялись и машины с обычным «Торсеном». Главное – думать головой и прогнозировать ситуацию, а то кто-то поставил автомобиль на самом гребне для съемки, а через минут десять его замело. В прямом смысле – замело песком. Откопали, вытолкали.

Налюбовавшись контрастом белого песка с небом, которое сначала было безоблачным и ярко-синим, а потом начало хмуриться увесистыми, сочными тучами, и наигравшись вдоволь с «Туарегами» в огромной природной песочнице, вновь подкачиваем шины и отправляемся дальше на север, к горам Седерберг.

С: Bushmans Kloof, горы Седерберг

Равнинную местность постепенно съедают предгорья, а к концу дня горы окончательно поглощают все пространство вокруг. Это Седерберг. Огромный горный массив из рыжего песчаника, местами поросшего скудной растительностью. Дорога петляет между то причудливо слоистых, то торчащими ввысь столбами гор. Вдруг головная машина сворачивает на пыльную грунтовку: проезжаем сквозь ворота, еще километров 30 по дороге и мы у въезда в настоящий оазис – лодж Bushmans Klloof, который находится почти в центре заповедника Седерберг. Этим же вечером у нас запланирован выезд на «фотоохоту» на специальном отрытом «Лэнд Ровере» с четырьмя рядами сидений: поедем понаблюдать за африканскими зверушками.

В местном заповеднике на нескольких десятках тысячах гектаров мирно сосуществует огромное количество всяких тварей. Знающие люди, правда, говорили, что в Ботсване, например, «зверья» на порядок больше, но меня и здешняя фауна сразила наповал. Страусы разгуливают толпами. Ходят зебры, которые чаще пугаются шума, издаваемого человеком, чем тарахтения «Дефендера» со старым дизельным мотором.

А барышне-рэйнджеру, которая на следующее утро отвезла нас посмотреть настенную живопись древних бушменов, я посоветовал купить вместо «Дефа» электромобиль: экологичнее, ездит бесшумно. И пробеги здесь небольшие. Дороги, правда, грунтовые, но совсем не убийственные. Она очень удивилась, что такое уже возможно. Африка…

Национальное животное Южной Африки – антилопа Спрингбок. Она интересна тем, что умеет быстро бегать, развивая скорость до 90 километров в час, и высоко подпрыгивает в случае опасности – до трех с половиной метров в высоту. Повстречались нам и антилопы, и странные узконосые птицы, и всякая мелочь вроде отполированного до рояльного блеска жука, которого местные называют «тук-тук» за умение стучать брюхом по поверхности, переговариваясь с сородичами. Мы его даже покормили.

Но легкое разочарование не покидало нас: а где же львы? Где гиппопотамы и жирафы? Где буйволы и носороги? Где она – дикая Африка? Нам пообещали, что все это обязательно будет, но попозже, в парке Inverdoorn.

D: Деревня Вупперталь

Покинув гостеприимный лодж мы вскоре оказались в деревушке Вупперталь. По африканским меркам – это вполне благополучное место. Есть белоснежная церковь, несколько ухоженных домов, и даже почта со школой, в которую ходят очень опрятные африканские дети.

Главная достопримечательность – местная обувная фабрика. Именно здесь можно увидеть настоящий «хэнд-мэйд»! Местные специалисты индивидуально подгоняют деревянные болванки, руками режут кожу и клеят подошвы из отслуживших свое шин, а потом сшивают это все грубым швом на швейной машинке Harrison черт его знает какого года выпуска! Один из коллег купил себе пару, сторговав треть цены. Торгуются здесь легко – это тоже традиция.

Е: Kagga Kamma, горы Седерберг

До Вупперталя и дальше – до лоджа Кагга Камма, что находится в южной части массива Седерберг, – мы ехали исключительно по грунтовкам и грейдеру. Быстро выяснилось, что даже те дороги, что без асфальта (коих в ЮАР большинство) здесь очень ровные и позволяют развивать очень высокие скорости. Можно «валить» хорошо за «сотню» всей колонной. Однако расслабляться не стоит: попадающиеся на дороге острые камни запросто могут пробить колесо, в постоянной пыли, которая лишь в зависимости от покрытия меняет свой цвет с серого на красный, потом на желтый, а затем снова на серый, впередиидущий автомобиль очень плохо видно. Плюс, мягкое покрытие заметно размазывает реакции «Туарега» на руль.

Но колеса у нас пока в целости и сохранности: выдержали даже настоящий внедорожный участок с узкими убийственными дорогами, петляющими то по краю обрыва, то между живописнейших скал. Правда, его мы проходили на минимальной скорости. А вот с пылью ничего не поделаешь – только держать дистанцию побольше.

К покрытию быстрых гравиек тоже привыкаешь быстро: развивающийся под сброс газа легкий занос гасится поворотом руля. Но в основном на протяжении почти всех двухсот километров грейдер по большей части очень «ходовой», а встречные машины попадаются так же редко, как выглядывает нынче солнце из непросветных московских туч. Говорят, тут можно и за целый день никого не встретить.

Но высокая скорость и повышенное напряжение из-за нескончаемой пыли утомляют. Поэтому по-марсиански кирпично-красные пейзажи заповедника Kagga Kamma, появившиеся уже на закате солнца, воспринимаешь словно через дымку. Дымку усталости и желания поскорее смыть с себя пыль африканских дорог, накопившуюся за день.

В лодже нас встретили буднично и вежливо предупредили, чтобы мы экономили горячую воду (бак подогревается солнечными батареями) и не забывали, что «свет» выключат в 11 часов вечера. Очарованный необычностью «номеров» я об этом все же забыл. И вспомнил не вечером, а утром, когда мне пришлось принимать душ с фонариком, встав еще до рассвета, чтобы помочь фотографам со съемкой.

F: Заповедник Inverdoorn

На выезде из Kagga Kamma обнаружили в одной из покрышек – что бы вы думали? – шуруп! Не камнем порвали, не колючкой какой, а «нашли» в пустыне шуруп. К счастью, у местных служителей в этом забытом Богом, стоящем посреди голых скал лодже, был припасен специальный «жгутик» для ремонта бескамерных шин. Починили и в путь.

Сегодня – самый короткий перегон, всего 80 километров, все снова по безлюдным, почти необитаемым грунтовкам. Через 15 минут понимаем, что шуруп был лишь первым предупреждением: одна из машин в клочья раздирает покрышку о придорожный камень. Ставим «докатку»: на этом «костыле» Touareg поедет в Инвердоорн, а Роберту придется отправиться в ближайший более или менее крупный город – Через – на поиски новых шин.

Лодж Inverdoorn (голландские сдвоенные гласные проскакивают в названиях сплошь и рядом как след колонистского прошлого) – настоящий оазис после пыльной и изнурительной дороги. Уютные белые домики, во дворе – огромный разноцветный попугай, под которым ползают три огромные черепахи, а в открытой гостиной нас встретила девушка с… живым гепардом. Ручной гепард – это звучит как-то неуверенно. Но так оно и есть: этот экземпляр даже позволял себя гладить.

Больную самку гепарда подобрали служители парка Инвердоорн и теперь выхаживают. Нам объяснили, что человек для гепарда слишком крупная дичь – дескать, бояться не стоит. Но попробуй тут не забойся, когда здоровая хищная кошка сидит с тобой почти за одним столом, демонстрируя совсем недетские зубы по поводу и без, и подозрительно косясь желтыми хитрыми глазами.

Ближайший вечер и следующее утро у нас были заняты мероприятием под названием Game Drive. Суть та же, что и в парке Седерберг: местные рэйнджеры везут наблюдать за дикой фауной заповедника. Дикая она, правда, только для чужаков. В реальности – это огромный зоопарк. Его немаленькая территория огорожена, животных подкармливают, за ними ухаживают.

Для местных это не только способ заработать денег на туристах вроде нас, а еще и способ спасти вымирающие или редкие экземпляры, на которые в других регионах Африки, к примеру, может быть разрешена охота.

Правда, «зоопарком» это место я считал ровно до тех пор, пока на наш (на сей раз трехосный и шестирядный) «Дефендер» не поперла семья носорогов – папа, мама и дочка, общей массой тонн под пять. Вот и поглазели… Сейчас перевернет «Лэнд Ровер» вместе со всеми пассажирами и привет. Не зря перед выездом нас заставили подписать бумажку, в которой было написано что-то вроде «в моей смерти прошу никого не винить».

Повезло: носороги перешли через дорогу в 10 метрах от машины, и мы их не очень интересовали.

После такого приключения миролюбивые, пасущиеся стадами зебры и «спрингбоки» уже «не вставляют». Нам подавай либо настоящих хищников, либо кого-нибудь еще покрупнее носорога.

Вот, например, жираф – очень забавное животное. Вид этого гиганта, равнодушно щиплющего ветки колючей акации, вызывает подлинное умиление. Хотя, говорят, копытом это травоядное может врезать так, что мало не покажется. Но нас они копытами не били и подпускали довольно близко.

Не успели мы отойти от встречи с семьей носорогов, как попадаем под пристальный взгляд налитых кровью глаз буйвола. Пока он не посчитал нас конкурентами, быстренько грузимся в машину и едем дальше, к гиппопотамам.

Какие же ленивые животные. Почти все время проводят под водой, лишь изредка высовывая наружу свои морды и еще реже выбираясь на берег. Но нам повезло – одна «мама» с ребеночком решили побродить по берегу, так что мы смогли наглядно оценить всю грандиозность и неуклюжесть этих огромных животных.

На закуску у нас хищники. Главное, чтобы не наоборот. Сначала – лев. Царь зверей живет в этом заповеднике вместе со своей «супругой» и молодым львенком. Днем они чаще всего валяются в тенистых кустах или прохладной траве, а вот по утрам и вечерам выбираются немного прогуляться. Нам повстречался лишь сам лев, а львицу с детенышем мы так и не увидели.

Интересно, что на «львиной» территории проводник даже не глушит мотор «Дефендера» – чтобы можно было сбежать, если хищник вдруг решит напасть на туристов. И любые разговоры здесь запрещены. Но, честно говоря, царь зверей оказался не очень пугливым: ходил себе метрах в тридцати от машины, а потом чинно разлегся в теньке. Пушистый и вроде бы совсем не страшный. Но вот разинет клыкастую пасть – и становится немного неуютно. Если для гепарда человек слишком велик, то льву – в самый раз. Уж лучше к гепардам.

Тем более, что их здесь целый выводок. Некоторые со специальными радиоошейниками. Мирно лежат на песочке, лениво взирая на посетителей, но для нас подготовили аттракцион! Ведь гепард – самое быстрое животное на земле. Он способен «разгоняться» до 120 километров в час, а по «старту с места» гепард заткнет за пояс многие спорткары.

Так вот, в заповеднике на тросе привязывают некий раздражитель (похоже на окровавленную тряпку) – «куклу», которую с высокой скоростью тащит специальная лебедка. Правда, в забегах соревнуются только самки: официальная версия, что у самцов от высокой температуры снижается репродуктивная функция. Но нам показалось, что им просто лень…

Интересно, но за тряпкой в итоге бежит только одна самка из всей стаи: другие сдаются сразу после проигранного старта, берегут силы для следующего рывка. Побережём и мы: как говорят организаторы, завтра нас ждут настоящие внедорожные испытания.

G: Внедорожная трасса в долине реки Хекс

Дэнни, владелец трассы, – коренной южноафриканец. Конечно, насколько вообще может быть коренным белый житель Африки. Но вот его жена и ее подруга даже не говорят по-английски, только на «африканце»: смеси колониального голландского языка с местными наречиями. Когда-то Дэнни воевал в Намибии против ангольской и кубинской армий, которые сражались советским оружием при участии советских же военных, а теперь принимает на своей внедорожной трассе гостей из России.

Протяженность всего маршрута – около 40 километров. Время прохождения – около двух дней. Нетрудно высчитать, что средняя скорость движения составляет менее одного километра в час. Настоящий внедорожный триал! Но нам подготовили только часть трассы – на полдня.

То был час торжества Touareg, как автомобиля. И если первый внедорожный отрезок 3-й категории сложности (всего их пять) я пропустил, предоставив руль напарнику, то вторую часть (уровень сложности 4-5) проехал сам.

На этих адских, прихотливо разбросанных камнях, понадобился весь боевой арсенал «Туарега»: понижайка, «пневматика» в верхнем положении и полный пакет блокировок (межосевая + задняя). Иначе не сдюжить.

Острые камни, непредсказуемый рельеф, почти полное отсутствие видимости. Заглянуть «под колеса» мне поочередно помогали то Дэнни, то Андреас, специальными жестами направляя в нужную сторону. Никогда, пожалуй, я не ездил так медленно и в то же время так захватывающе.

Когда то одно, то другое колесо болтаются на полуметровой высоте в воздухе, а по кузову с душераздирающим звукам скрежещут колючки, когда в лобовое стекло ты видишь то чистое небо, то торчащие прямо на пути камни, и кажется, что тяжелый Touareg того и гляди потеряет зыбкую опору, то волей-неволей вспотеешь. Почти за час я проехал совсем ничего – меньше километра!

После великолепного обеда, приготовленного прямо на свежем воздухе, мы поблагодарили Дэнни за гостеприимство и отправились в сторону города Паарл. А по пути прокололи еще одно колесо. Медленный прокол позволил доехать до Паарла, не меняя покрышку, а лишь иногда подкачивая ее. Но это заставило Роберта задуматься о покупке дополнительных «баллонов».

Н: Паарл

После бездорожья «от Дэнни» и уже изрядно опостылевшей пыльной грунтовки мы с радостью вернулись на асфальт. Около 100 километров по шикарной автостраде R101, которая идет через всю ЮАР поперек, и мы оказываемся в плену горных виражей, которые через 60 километров должны были вывести нас к Паарлу.

Но поехали в Паарл не короткой дорогой через новый тоннель, а сделали небольшую, но очень живописную петлю. Извилистая горная дорога вывела нас на край обрыва, с которого открывалась фантастическая панорама на город Паарл и окрестности.

Лодж Palmiet Valley Estate – наша последняя ночевка. Но пока мы знакомились с продукцией местной винодельни, погода начала портиться – пошел дождь, усилился ветер. Целесообразность намеченного на последний день марш-броска на мыс Доброй Надежды оказалась под вопросом…

I: Колония южно-африканских пингвинов

Нам вновь повезло: пусть утром небо еще хмурилось, но было понятно, что погода постепенно разгуляется. Дорога к Мысу проложена по побережью, с которого можно наблюдать, как мощная серая волна терзает полоску белого песка пляжа, плюясь и брызгая пеной.

Маленькие, сменяющие один другой, города на побережье, своей суетой и узкими улочками напоминают европейские приморские поселения – очень оживленные и вполне цивилизованные. Здесь же, вдоль берега, тянется железнодорожная ветка, по которой ходят местные «электрички».

Наша промежуточная цель – колония пингвинов недалеко от Саймонстауна. «Пингвины в Африке? Не может быть!», – так говорят незнайки. Но пингвины тут есть, и даже много.

Удивительно забавные и неуклюжие создания! Маленькие, не больше 30-40 сантиметров ростом, они вразвалочку бродят по песку, издают странные звуки (не то писк, не то кряканье) и обреченно хлопают крыльями в надежде когда-нибудь все-таки полететь и оправдать свою принадлежность к классу птиц. Очень умиротворяющее и успокаивающее место. Но нам пора: остался последний рывок до мыса Доброй Надежды – всего каких-нибудь 30 километров.

J: мыс Доброй Надежды

Нас предупредили, что по дороге к Мысу водятся бабуины. «Закройте окна. Не оставляйте вещи. Эти наглые обезьяны тащат все, что плохо лежит!». К сожалению (или к счастью), бабуины с утра, видимо, спали. Я увидел энергичную парочку этих «опасных» обезьян только однажды, но они не проявили ко мне и к «Туарегу» никакого внимания.

Путь к мысу Доброй Надежды – наиживописнейший. Выступающие серые скалы, куцая, но яркая растительность и петляющая узкая лента асфальта. И ветер. Ветер, который просто валит с ног. Интересно, почему все «крайние точки» настолько негостеприимны? Гордятся своей значимостью?

Многие считают мыс Доброй Надежды крайней южной точкой Африки. На самом деле, таковой является мыс Игольный, расположенный немного южнее. Впрочем, величия и красоты от этого на мысе Доброй Надежды меньше не становится. Волны с грохотом обрушиваются на каменистый берег, стаи чаек носит ветром, а на самом краю мыса возвышается величественный утес, который словно пытается дотянуться до Антарктиды.

В таких местах всегда чувствуется превосходство природы над человеком. Это место силы. Энергетика просто сумасшедшая. Отличное место для того, чтобы поставить точку. Поэтому мы возвращаемся в уже знакомый Кейптаун и ждем «телепортации» в позднюю осень. Весенние каникулы, случившиеся в самый разгар осени, закончились.